Столица для Поводыря - Страница 47

К оглавлению

47

— Я?! Я – да. Уже, — смутился непонятно отчего младший брат.

— Ну вот. И как же он к чинам в столицу от такого-то дела оторвется? Я бы его и в ведомстве Рейтерна предпочел бы видеть, и в Государственном Совете место бы нашел. А то и у Граббе…

— Ну, уж в Морское министерство-то куда? — меня обсуждали так, словно я был породистой лошадью на аукционе. Приятно конечно, когда признают твои таланты. Совсем неплохо иметь такого покровителя, как великий князь Константин. С его появлением в царском кабинете даже дышать стало как-то легче. Но отчего-то чувствовал я себя шахматной фигуркой, которую всесильный игрок меланхолично крутит между пальцев, прежде чем сделать ход.

— Да хоть бы и в Кораблестроительный Технический комитет. Этого Лерхе Господь наградил способностью видеть не только беду, но и способы как ее преодолеть. Мы вот прибрежные плавучие батареи строим. А быть может нужно что-то иное? Эй, Герман Густавович? О будущем флота Российского вы не задумывались? — Константин притащил кресло, уселся точно напротив меня, и закинул ногу на ногу. Приготовился, должно быть, к долгому разговору. И, наверное, от этого выглядел совершенно разочарованным, когда я, молча, пожал плечами. Флотом я никогда не интересовался. И еще – мне очень не понравилось, как он выделил слово «будущее».

— Так как же защитить наши протяженные берега? — еще раз попытался генерал-адмирал.

— Заминировать? — предположил я. — Забросать узкие места целыми полями мин с миноносок?

— Что за миноноски?

Ой, мамочка! Опять я вылез, как гриб у тропинки. И ведь не отцепится теперь.

— Корабль, который перевозит мины, разве не так именуется, ваше императорское высочество?

— Гм… Так ведь долго это… Враг нас ждать не станет, пока мы глубины вымеряем, да заряды на якоря поставим. Да еще каждую мину в отдельности и на шлюпках… А ежели волнение на море?

Пришлось снова пожимать плечами. Понятия не имею, как оно там все происходит.

— Может быть, заряды как вагоны на рельсы поставить? Да и сбрасывать сзади…

— С юта?

— Сюта? Ваше императорское высочество?

— Задняя часть корабля называется ют.

Гера тут же принялся объяснять, что это от голландского «hut» – зад, задняя часть. Только мне-то что с того? Пусть хоть хвостом называется, если им так удобно. Я ж разве против?

— Мины… Торпеды… Я ничего в этом не смыслю, ваше императорское высочество.

— Торпеды?

— Самодвижущиеся мины… Или я что-то путаю? Я действительно хотел бы вернуться в Томск. Разве я не заслужил такой вашей, ваше императорское величество, милости?

— А наследник? — устало выговорил император, успев, впрочем, сверкнуть в мою сторону глазами – вопросы прозвучали упреками. — О нем-то, о его… нездоровье, вы как из своей Сибири выведали?

Константин, столь же высокий и длинноногий, как и его царственный брат, вскочил, сделал два шага и склонился к уху Александра.

— Никса? — удивленно вскинул брови царь, выслушав особое мнение своего энергичного младшего родственника.

— И твой фрондер считает нашего Германа человеком Николая, — тихонько добавил князь. — Так что, Саша, оставь ты его. Ничего он тебе о том не скажет. Лгать опять станет и изворачиваться…

— Грх… Гм… — прокашлялся государь. — Неужто… И правда… Николя, скажи там… Завтра охоты не будет. Едем в Царское Село, с Константином. И вы, Герман Густавович, извольте с нами.

— Со мной в экипаже, — уточнил Константин, прежде чем меня выпроводили из кабинета. — Поговорим о двигающихся минах…

Глава 6
Колобок

Первым, сразу после Сретенья, из Санкт-Петербурга уехал отец. Решился-таки старый генерал на путешествие в Верный, где в военном госпитале пребывал старший брат Германа, полковник Мориц Лерхе. Дождался моего возвращения из пятидневных мытарств по царским дворцам, выслушал отчет, покрутил пальцем у седого виска, тяжело вздохнул и отбыл на Николаевский вокзал.

Через день или два в путь тронулось семейство Чайковских. Этих я даже на вокзал ездил провожать. Тем более что с ними же в Томск уезжал пятидесятилетний Антон Иванович Штукенберг, с супругой Софьей и сыном Александром. Инженер-полковник еще недавно служил в Москве начальником третьего округа путей сообщения, был вызван в столицу состоять при техническо-строительном комитете при МВД, но волей великого князя Константина вынужден был отправиться в Сибирь. Управлять строительством Западносибирской железной дороги. Нас представили друг другу в Мраморном дворце, но сойтись накоротке мы не успели. Договорились лишь обстоятельно обо всем побеседовать уже на берегах Томи.

Потом, в сопровождении двоих моих конвойных казаков, на Восток ушел гужевой караван с динамитом. Управление Николаевской железной дорогой отказало в моей просьбе – перевезти взрывоопасный груз хотя бы до Москвы. Пришлось тянуть чуть меньше трех тонн взрывчатки на подводах.

А я все оставался в до смерти надоевшем Санкт-Петербурге. Сначала ждал обещанных документов. Потом, объявления подписки на акции моей чугунки. Потом аудиенции у Мезенцева…

Сходил в оперу. Забавно было посетить Большой театр, только не в центре Москвы, а в Санкт-Петербурге. Никакого удовольствия не получил. Пели на непонятном итальянском языке, и перипетии сюжета пьесы остались вне моего понимания.

Встречался с Пироговым. Мне он показался каким-то задерганным и злым. Отругал меня за переданный наследнику эликсир, обозвав шарлатаном и пособником малограмотных инородческих колдунов. Потом только поинтересовался корень какого именно растения я в водке настаивал, где золотой корень растет, и возможно ли устроить поставки экстракта в столицу. А еще говорят – великий врач с императором друг друга на дух не переносят. Не мудрено. По-моему – очень уж похожие у них характеры.

47